Эксперт 5.
Те скины хиппи не любили.
Не один раз нещадно били.
Ну, а причина? Волосы длинны,
В различных фенечках они.
Стаей нечесанной зачем идут,
Разгульный образ жизни
Зачем они ведут?
Зачем изгоев изображают,
Зачем рабочий люд не уважают?
Эксперт 6.
В семидесятых же
На спад пошло движенье,
И все вздохнули:
Ну, настало просветленье!
Не тут-то было, скины новые пришли,
Во все вопросы новшества
Тот час же привнесли.
Если униформа, то военная,
Если же ботинки - здоровенные.
Что, фирма? Нет,
Только б надеть скорее,
Вон те, что явно всех
Потяжелее.
К одежде вмиг спортивной пристрастились,
Да в куртки летчиков американских
Все дружно разом нарядились.
И стал тянуться скинхед-паренек
К той музыке, что под названием
«Панк-рок».
Эксперт 7.
А в королевстве на тот час
Глобальный кризис приключился.
И этот кризис-эконом
Железной хваткой
В экономику вцепился.
И тут пошли сплошные увольнения,
И соцпособий было уменьшение,
Количество рабочих мест все сокращали,
Скинхеды, как и все, очень страдали.
Зарплата - мизер. Кто работать будет?
Однако же нашлись такие люди...
То были иностранцы, колонисты.
Те даже грязную работу -
Все подбирали чисто.
Места рабочие все быстро заполнялись,
И англичане явно возмущались.
То возмущение, конечно, подхватили,
И тут же все в идею превратили.
«Национальный фронт» -
Такая партия была,
Она скинхедов за собою повела:
У нас не ладятся дела?
Индийцы, пакистанцы виноваты,
Они лишили всех зарплаты.
Так появились, множились скинхедов группы,
С уклоном правым и с прицелами на трупы.
White Power - правые
Себя так называли.
И эти скины в большинстве
Расистами все стали.
Аполитичными часть скинов все ж осталась.
Еще тогда жестокость в них не прописалась.
Значит, была же в людях человечность,
Которая все движет: век и вечность.
И хоть прическа стрижена,
И был «прикид» плохой,
Но люди смогли мыслить –
Не силой, кулаком,
А головой.
Эксперт 8.
Когда движенье скинов достигло США,
Расистские идеи к ним донесла молва.
Идеи те нацизма, хотя и припозднились,
Однако очень быстро они распространились.
Нью-Йорк восьмидесятых
Нам преподносит SHARP,
И скин-объединение вдруг разожгло пожар.
Пожар соперничества и войны.
И гибли в перестрелках
Чьи-то мужья, сыны.
А сколько покалеченных, посаженных в тюрьму...
Зачем вам, люди, это?
Я так и не пойму.
Но к девяностым бойни прекратились.
Полиция и власти своего добились.
Журналист.
Третья волна движения
Захватила многих.
А скины ультраправые
Нашли и к нам дорогу.
Не раз в газетах о жестокости писали.
И в телепередачах вопросы освещали.
Зачем же, человек, ты так ожесточился?
И почему ты в своей жизни
Добру не научился?
Ожесточенным стал ты, злым, не понимающим.
Что повлияло на тебя
Так плохо, разлагающе?
Как получилось, что тебя
Не остановили?
Где взрослые, родители твои -
Все, господин судья,
Где все мы были?
Мы злу позволили цвести
И не смогли мы указать
Тем юным верного пути.
Нам тоже за все зло то отвечать,
Иначе как о лучшем будущем мечтать?
Судья.
Я вижу: все нас слушают внимательно.
И свое мнение потом
Скажут заседатели.
Пока свидетеля мы вызываем,
Послушаем, что он об этом знает.
Свидетель.
Я стал свидетелем невольным
Той жесточайшей драки.
Целенаправленно и молча
Вдруг начались атаки.
И взгляд был туп,
Звериный вдруг оскал
На лицах горе-воинов
Со страхом увидал.
Было побоище жестоким,
По ребрам метили, в лицо.
А в воздухе висел вопрос:
За что? Скажите мне, за что?
Судья.
Теперь мы потерпевшего послушаем,
Откроет нам он мысли свои, душу.
