Сказки для детей средней группы детского сада по ФГОС

Осеева Валентина Александровна «Волшебная иголочка»

Жила-была Машенька-рукодельница, и была у неё волшебная иголочка.

Сошьёт Маша платье — само себя платье стирает и гладит. Разошьёт скатерть пряниками да конфетками, постелит на стол, глядь — и впрямь сладости появляются на столе. Любила Маша свою иголочку, берегла её пуще глаза и всё-таки не уберегла. Пошла как-то в лес по ягоды и потеряла. Искала, искала, всю травку обшарила — нет как нет иголочки.

Села Машенька под дерево и давай плакать.

Пожалел девочку Ёжик, вылез из норки и дал ей свою иголку:

— Возьми, Машенька, может, она тебе пригодится!

Поблагодарила его Маша, взяла иголочку, а сама подумала: «Не такая моя была».

И снова давай плакать.

Увидела её слёзы высокая старая Сосна — бросила ей свою иголку:

— Возьми, Машенька, может, она тебе пригодится!

Взяла Машенька, поклонилась Сосне низко и пошла по лесу. Идёт, слёзы утирает, а сама думает: «Не такая эта иголочка, моя лучше была».

Вот повстречался ей Шелкопряд, идёт — шёлк прядёт, весь шёлковой ниткой обмотался.

— Возьми, Машенька, мой шёлковый моточек, может, он тебе пригодится.

Поблагодарила его девочка и стала спрашивать:

— Шелкопряд, Шелкопряд, ты давно в лесу живёшь, давно шёлк прядёшь, золотые нитки делаешь из шёлка, не знаешь ли, где моя иголка?

Задумался Шелкопряд, покачал головой...

— Иголка твоя, Машенька, у Бабы-Яги — костяной ноги. В избушке на курьих ножках. Только нет туда ни пути, ни дорожки. Мудрено достать её оттуда.

Стала Машенька просить его рассказать, где Баба-яга — костяная нога живёт.

Рассказал ей всё Шелкопряд:

Идти туда надо не за солнцем, а за тучкой,

По крапивке да по колючкам,

По овражкам да по болотцу

До самого старого колодца.

Там и птицы гнёзд не вьют,

Одни жабы да змеи живут,

Да стоит избушка на курьих ножках,

Сама Баба-яга сидит у окошка,

Вышивает себе ковёр-самолёт,

Горе тому, кто туда пойдёт.

Не ходи, Машенька, забудь свою иголку,

Возьми лучше моточек шёлку!

Поклонилась Машенька Шелкопряду в пояс, взяла шёлку моточек и пошла, а Шелкопряд ей вслед кричит:

Не ходи, Машенька, не ходи!

У Бабы-Яги избушка на курьих ножках,

На курьих ножках в одно окошко.

Сторожит избушку большая сова,

Из трубы торчит Совиная голова,

Ночью Баба-яга твоей иголкой шьёт,

Вышивает себе ковёр-самолёт.

Горе, горе тому, кто туда пойдёт!

Страшно Машеньке к Бабе-яге идти, да жалко ей свою иголочку.

Вот выбрала она в небе тёмную тучку,

Повела её тучка

По крапиве да по колючкам

До самого старого колодца,

До зелёного мутного болотца,

Туда, где жабы да змеи живут,

Туда, где птицы свои гнёзда не вьют.

Видит Маша избушку на курьих ножках,

Сама Баба-яга сидит у окошка,

А из трубы торчит Совиная голова...

Увидела Машу страшная Сова, да как заохает, закричит на весь лес:

— Ох-хо-хо-хо! Кто здесь? Кто здесь?

Испугалась Маша, подкосились у неё ноги от страха. А Сова глазами ворочает, и глаза у неё, как фонари, светятся, один жёлтый, другой зелёный, всё от них кругом жёлто да зелено!

Видит Машенька, некуда деться ей, поклонилась Сове низко и просит:

— Позволь, Совушка, Бабу-ягу повидать. У меня к ней дело есть! Засмеялась Сова, заохала, а Баба-яга ей из окошка кричит:

— Сова моя, Совушка, само жаркое к нам в печку лезет! И говорит она девочке так ласково:

Входи, Машенька, входи!

Я сама тебе все двери открою,

Сама их за тобой и закрою!

Подошла Машенька к избушке и видит: одна дверь железным засовом задвинута, на другой тяжёлый замок висит, на третьей — литая цепь.

Бросила ей Сова три пёрышка.

— Открой, — говорит, — двери да входи поскорее!

Взяла Машенька одно пёрышко, приложила к засову — открылась первая дверь, приложила второе пёрышко к замку — открылась вторая дверь, приложила она третье пёрышко к литой цепи — упала цепь на пол, открылась перед ней третья дверь! Вошла Маша в избушку и видит: сидит Баба-яга у окошка, нитки на веретено мотает, а на полу ковёр лежит, на нём крылья шёлком вышиты и Машина иголочка в недошитое крыло воткнута.

Бросилась Маша к иголочке, а Баба-яга как ударит помелом об пол, как закричит:

— Не трогай мой ковёр-самолёт! Подмети избу, наколи дров, истопи печку, вот кончу ковёр, зажарю тебя и съем!

Схватила иголочку Баба-яга, шьёт и приговаривает:

Девчонка, девчонка, завтра ночью

Ковёр дошью да с Совушкой-Совою попирую,

А ты гляди, чтобы избу подмела

И сама бы в печке была!

Молчит Машенька, не откликается,

А ночка чёрная уже надвигается...

Улетела чуть свет Баба-яга, а Машенька скорей села ковёр дошивать. Шьёт она, шьёт, головы не поднимает, уж три стебелька осталось ей дошить, как вдруг загудела вся чаща вокруг, затряслась, задрожала избушка, потемнело синее небо — возвратилась Баба-яга и спрашивает:

Сова моя, Совушка,

Хорошо ли ты ела и пила?

Вкусная ль девчонка была?

Застонала, заохала Сова:

Не ела, не пила Совиная голова,

А девчонка твоя живёхонька-жива.

Печку не топила, себя не варила,

Ничем меня не кормила.

Вскочила Баба-яга в избу, а иголочка Машеньке шепчет:

Вынь иголочку сосновую,

Положи на ковёр как новую,

Меня спрячь подальше!

Улетела опять Баба-яга, а Машенька скорей за дело принялась: шьёт-вышивает, головы не поднимает, а Сова ей кричит:

Девчонка, девчонка,

Почему из трубы дым не поднимается?

Отвечает ей Машенька:

Сова моя, Совушка,

Плохо печь разгорается.

А сама дрова кладёт, огонь разжигает.

А Сова опять:

Девчонка, девчонка,

Кипит ли вода в котле?

А Машенька ей отвечает:

Не кипит вода в котле.

Стоит котёл на столе.

А сама ставит на огонь котёл с водой и опять за работу садится.

Шьёт Машенька, шьёт, так и бегает иголочка по ковру, а Сова опять кричит:

— Топи печку, я есть хочу!

Подложила Маша дров, пошёл дым к Сове.

— Девчонка, девчонка! — кричит Сова — Садись в горшок, накройся крышкой и полезай в печь!

А Маша и говорит:

— Я бы рада тебе, Совушка, угодить, да в горшке воды нет!

А сама всё шьёт да шьёт, уж один стебелёк ей остался.

Вынула у себя Сова пёрышко и бросила ей в окошко:

— На, открой дверь, сходи за водой, да смотри мне, коль увижу, что ты бежать собираешься, кликну Бабу-ягу, она тебя живо догонит!

Открыла Машенька дверь и говорит:

— Сова моя, Совушка, зайди в избу да покажи, как надо в горшок садиться, как крышкой накрыться.

Рассердилась Сова да как прыгнет в трубу и в котёл угодила!

Задвинула Маша заслонку, а сама села ковёр дошивать. Как вдруг задрожала земля, зашумело всё вокруг, вырвалась у Маши из рук иголочка:

Бежим, Машенька, скорей,

Открывай трое дверей,

Бери ковёр-самолёт,

Беда на нас идёт!

Схватила Машенька ковёр-самолёт, открыла Совиным пёрышком двери и побежала. Прибежала в лес, села под Сосной ковёр дошивать. Белеет в руках проворная иголочка, блестит, переливается шёлковый моточек ниток, совсем немножко остаётся дошить Маше.

А Баба-яга вскочила в избушку, потянула носом воздух и кричит:

Сова моя, Совушка,

Где ты гуляешь,

Почему меня не встречаешь?

Вытащила она из печки котёл, взяла большую ложку, ест и похваливает:

До чего девчонка вкусна,

До чего похлёбка жирна!

Съела она всю похлёбку до самого донышка, глядит — а на донышке Совиные пёрышки! Глянула на стенку, где ковёр висел, а ковра-то и нет!

Догадалась она тут, в чём дело, затряслась от злости, схватила себя за седые космы и давай по избе кататься:

Я тебя, я тебя

За Совушку-Сову

В клочки разорву!

Села она на своё помело и взвилась в воздух; летит, сама себя веником пришпоривает.

А Машенька под Сосной сидит, шьёт, торопится, уж последний стежок ей остаётся. Спрашивает она Сосну высокую:

— Сосна моя милая, далеко ли ещё Баба-яга?

Отвечает ей сосна:

Пролетела Баба-яга

Зелёные луга,

Помелом взмахнула,

На лес повернула...

Ещё пуще торопится Машенька, уж совсем ей немного остаётся, да нечем дошить, кончились у неё нитки шёлковые. Заплакала Машенька.

Вдруг откуда ни возьмись — Шелкопряд:

Не плачь, Машенька, на тебе шёлку,

Вдень мою нитку в иголку!

Взяла Маша нитку и опять шьёт.

Вдруг закачались деревья, поднялась дыбом трава, налетела Баба- яга как вихрь! Да не успела она на землю спуститься, как подставила ей Сосна свои ветки, запуталась она в них и прямо около Маши на землю упала.

А уж Машенька последний стежок дошила и ковёр-самолёт расстелила, только сесть на него остаётся.

А Баба-яга уже с земли поднимается. Бросила в неё Маша ежиную иголку: прибежал старый Ёж, кинулся Бабе-яге в ноги, колет её своими иголками, не даёт с земли встать. А Машенька тем временем на ковёр вскочила, взвился ковёр-самолёт под самые облака и в одну секунду домчал Машеньку домой.

Стала жить она, поживать, шить-вышивать людям на пользу, себе на радость, а иголочку свою берегла пуще глаза. А Бабу-ягу затолкали ежи в болото, там она и затонула на веки вечные.

Петрушевская Людмила Стефановна «Все непонятливые»

Шла курица по улице.

Видит, червячок дорогу переползает.

Остановилась курица, взяла червячка за шиворот и говорит:

— Его везде ищут, а он тут гуляет! Ну-ка, пойдём скорее, у нас обед сейчас, я тебя приглашаю.

А червячок говорит:

— Я совершенно ничего не понимаю, что вы говорите. У вас рот чем-то такое набит, — вы выплюньте, а потом скажите, что вам надо.

А курица действительно держала ртом червячка за шиворот и поэтому говорить как следует не могла. Она ответила:

— Его в гости приглашают, а он ещё важничает. Ну-ка, пошли!

Но червячок ещё крепче схватился за землю и сказал:

— Я всё-таки вас не понимаю.

В это время сзади подъехал грузовик и сказал:

— В чём дело? Освободите дорогу.

А курица набитым ртом ему отвечает:

— Да вот тут один сидит посреди дороги, я его тащу уходить, а он упирается. Может быть, вы мне поможете?

Грузовик говорит:

— Я что-то вас не очень понимаю. Я чувствую, что вы что-то просите, это я понял по выражению вашего голоса. Но о чём вы просите, я не понимаю.

Курица как можно медленней сказала:

— Помогите мне, пожалуйста, вытащить вот этого из грязи. Он тут засел в пылище, а мы его к обеду ждём.

Грузовик опять ничего не понял и спросил:

— Вам нездоровится?

Курица молча пожала плечами, и у червячка оторвалась пуговица на воротнике из-за этого. Грузовик тогда сказал:

— Может быть, у вас болит горло? Вы не отвечайте голосом, а просто кивайте, если «да», или помотайте головой, если «нет».

Курица в ответ кивнула, и червячок тоже кивнул, поскольку его воротник находился во рту у курицы.

Грузовик спросил:

— Может быть, вызвать врача?

Курица сильно замотала головой, и червячок из-за этого тоже очень сильно заболтал головой.

Грузовик сказал:

— Ничего, вы не стесняйтесь, я на колёсах, могу съездить за врачом — здесь всего две минуты. Так я поехал?

Тут червячок стал вырываться изо всех сил, и курица поневоле из-за этого несколько раз кивнула.

Грузовик сказал:

— Тогда я поехал.

И через две секунды врач был уже около курицы.

Врач сказал ей:

— Скажите «А».

Курица сказала «А», но вместо «А» у неё получилось «М», потому что рот у неё был занят воротником червяка. Врач сказал:

— У неё сильная ангина. Всё горло заложено. Сделаем ей сейчас укол.

Тут курица сказала:

— Не надо мне укола.

— Что? — переспросил врач. — Я не понял. Вы просите два укола? Сейчас сделаем два.

Курица тогда выплюнула воротник червячка и сказала:

— Какие вы все непонятливые! Грузовик с врачом улыбнулись.

А червячок уже сидел дома и пришивал к воротнику пуговицу

Сеф Роман Семёнович «Сказка о кругленьких и длинненьких человечках»

Жили под горой, у речки,

Кругленькие человечки,

Жили тихо, без забот.

Пили чай из круглой кружки,

Ели круглые ватрушки

С круглых блюдец круглый год.

По утрам у них всходило

Очень круглое светило,

Ночью — круглый круг луны.

Не спеша, привычным кругом,

Дни тянулись друг за другом

От весны и до весны.

 

На полях качались кашки,

Круглые цвели ромашки,

Круглые кружились пташки,

Плавал в речке круглый сом.

А зимой шальные вьюги

Танцевали польку в круге,

И снега во всей округе

Покрывали всё кругом.

 

В деревнях у человечков

Было круглым всё подряд:

И поленья в круглых печках,

И дворняжки на крылечках,

И колечки на овечках,

И хвосты у поросят.

 

В магазинах продавали

Только круглые сыры,

Раз в году на карнавале

Раздавали всем шары.

Говорили там друг дружке

Только круглые слова:

Про диванные подушки,

Про волнушки на опушке,

Про пушистые игрушки,

И, конечно, все старушки

Там вязали кружева.

 

Самым вкусным угощеньем

Там считали карамель,

А единственным леченьем

Признавали карусель.

 

Если дети там болели,

Доктор назначал тотчас:

В выходной на карусели

Прокатиться тридцать раз,

Год не думать о квадратном

И не делать людям зла —

Словом, в том краю приятном

Жизнь приятная была.

 

Лишь одно на белом свете

Нарушало их покой:

Непонятные соседи

В ближней роще за рекой.

 

Жили в рощице, у речки,

Длинненькие человечки —

Удивительный народ:

Всё в их королевстве было

Тоже хорошо и мило,

Только всё наоборот.

 

Там семь долгих дней в неделе

Длинные сосиски ели,

А в лесу на длинной ели

Шишки длинные росли.

 

Если дети там болели,

Их сажали на качели

И протяжно песню пели:

Люли-люли, ай-люли.

 

Там катались на машинах

Небольших, но очень длинных,

Торговали в магазинах

Только длинной пастилой;

 

Раз в году на карнавале

На ходули все вставали

И, довольные, плясали

На ходулях под луной.

 

Всё, что было угловатым,

Длинным и продолговатым,

Там считали самым главным,

Самым славным на земле —

Там жирафов обожали,

Крокодилов уважали,

И питонов содержали

В холе, воле и тепле.

 

Были там и таксопарки,

В них гуляли таксы в парке,

Можно было с таксой в парке

Бегать всем, кому не лень.

Только ворчунам и плаксам

Запрещали бегать к таксам,

И поэтому все плаксы

Улыбались каждый день.

В общем, жизнь была прекрасной,

Безопасной, долгой, ясной.

Лето — длинным, осень — красной,

А зима была зимой.

 

Лишь одно на белом свете

Им мешало жить на свете:

Непонятные соседи

Возле речки под горой.

 

Жили под горой у речки,

Кругленькие человечки —

Удивительный народ:

Пили чай из круглой кружки,

Ели круглые ватрушки

С круглых блюдец круглый год.

По утрам у них всходило

Очень круглое светило,

Но у длинненьких людей

Это вечное круженье

Вызывало раздраженье,

Жженье, головокруженье

И ангину у детей.

 

А у круглых человечков

Каждый длинненький предмет

Вызывал рахит и свинку,

Корь, коклюш,

Лишай на спинку,

Дифтерит и диабет.

 

Долго ль, коротко ль, однако

Разгорелась в поле драка —

Кругленькие человечки

Смело двинулись в поход.

 

Забубнили барабаны,

Затирликали тимпаны,

Впереди везут тараны,

Сзади конница идёт.

Артиллерия сначала

Помидорами стреляла.

 

Покатились помидоры

По полям и по лугам.

Враг для самообороны

Бросил в дело макароны

И сардельками патроны

Зарядил назло врагам.

 

Сильно человечки бились,

Вскоре жертвы появились:

Был ушиблен помидором

Кто-то длинный и худой.

 

А в ответ по круглой цели

Макароны полетели,

И контужен был сарделькой

Главный кругленький герой.

 

Шла бы драка бесконечно,

Только вдруг случилось нечто:

Был у круглых человечков

Очень кругленький мудрец.

Палец он ко лбу приставил,

Думать он себя заставил,

Круглые очки поправил

И придумал наконец!

 

Он сказал: «Постойте, братцы,

Если вы хотите драться,

То деритесь и сражайтесь.

Не пойму я одного:

Я совсем не против драки,

Но скажите, забияки,

В чём причина вашей драки?

Бой идёт из-за чего?

 

Кругленькие загалдели:

«Что такое? В самом деле,

Мы дерёмся две недели

И не знаем почему.

В чём причина нашей ссоры?..

Зря мы губим помидоры,

Кончим миром эти споры,

Нам сраженье ни к чему!»

 

Длинненькие закричали:

«Верно! Не было печали!

Как же мы не замечали,

Что сардельки губим зря.

Мы на круглых не похожи,

Не похожи? Ну и что же —

Из-за этого негоже

Затевать войну, друзья».

 

Мир настал, соседи дружат,

Не горюют и не тужат,

Круглые на карусели кружат

Длинненьких людей.

Длинные, забыв о злости,

Приглашают круглых в гости

И качают на качелях

Круглых маленьких детей.

 

Всё. Конец приходит сказке.

Мой хороший, без опаски

Заходи в ворота сказки,

Тихо и спокойно там.

 

А награда? Что награда?

Лишь бы знал ты, что не надо,

Ах, не надо, ох, не надо,

Ссориться по пустякам!