Рассказ про Гагарина для детей 3-4 класса

Валерий Воскобойников «Когда Юрий Гагарин был маленьким»

Улыбка ученика

Когда первый космонавт мира Юрий Алексеевич Гагарин был маленьким, он очень любил пускать бумажные самолётики. Войдёт на урок учительница, а ей навстречу самолётик летит.

— Кто это расшалился? — спрашивает учительница.

И ей радостно улыбается ученик третьего класса Юрий Гагарин.

— Ой, Юра, Юра, что с тобой будет, когда ты вырастешь?

Но однажды ей стало уже не до шуток.

А всё оттого, что к ним в класс направлялся строгий инспектор. Он собирался проверить, как ведут себя на уроке ученики и как готовят задания. У инспектора было плохое настроение, и он уже заранее хотел всех наказать. И вдруг он заметил, что прохожие зачем-то смотрят на небо. Инспектор тоже задрал голову и увидел, как из окна школы вылетает планер.

— Это ещё что за безобразие! — возмутился он. — Им надо на уроке знания получать, а они самолётики пускают!

Когда же планер, покружившись немного, приземлился прямо ему на шляпу и все прохожие стали со смехом показывать на инспектора пальцами, он и вовсе рассвирепел:

— Гнать из школы надо таких учителей! Вместе с учениками!

С этими мыслями инспектор и вошёл в школу.

— Чьих это рук дело? — спросил он подвернувшегося старика сторожа.

— Наверняка Гагарина Юры. Уж точно его. Ему всё бы самолёты пускать.

Узнав, на каком этаже находится этот самый ученик по имени Юрий Гагарин, инспектор стал подниматься по лестнице.

И тут ему навстречу попался улыбающийся ученик. Он улыбался так хорошо, такой приятной улыбкой, что инспектора неожиданно покинуло плохое настроение. Он вдруг обнаружил, что тоже улыбается ученику в ответ.

— Покажи-ка, дружок, где у вас тут Юрий Гагарин? — спросил инспектор, стараясь вернуть на лицо строгость.

— Так это я! — ещё радостнее улыбнулся ученик. — И планер это мой. Извините меня, пожалуйста, он нечаянно из окна вылетел.

И хотя инспектор прекрасно знал, что планеры нечаянно из окна не вылетают, он протянул ученику этот лёгонький самолётик и попросил:

— А ну-ка покажи, как он у тебя планирует?

И ему так понравился красивый полёт планера, сделанного третьеклассником Юрием Гагариным, что он сам его пустил вверх несколько раз, а потом даже стал постоянно ходить в авиамодельный кружок к учительнице Нине Васильевне и пускать планеры из окна школы.

Тогда строгий инспектор ещё не догадывался, что улыбка этого ученика станет однажды знаменитой на весь мир и её так и назовут — «улыбка Гагарина».

Село Клушино

Сначала будущий космонавт Юрий Гагарин жил в селе и помогал взрослым ухаживать за коровой, курами и поросёнком.

— Откуда вы такие? — спрашивали порой люди старшую его сестру Зою и старшего брата Валю.

— Мы — клушинские, — отвечали они. — Село у нас такое — Клушино.

И было это село недалеко от городка Гжатска. А уж оттуда по железной дороге доезжали и до старинного города Смоленска, и до самой Москвы.

Только маленький Юрий Алексеевич не знал пока ни Москвы, ни Смоленска, ни Гжатска, а любил он залезать на крышу своей избы. Дом их помещался вторым с края села, и с крыши, словно с голубого бездонного неба, виднелись близкие и дальние окрестности: разноцветные поля, светлые берёзовые рощи, трактор, пашущий землю. И так красиво это было, что сердце замирало!

— А дальше, что дальше там, за горизонтом? — спрашивал он старшую сестру, которая училась в школе.

— Дальше опять поля, потом горы и море, и снова поля — «земной шар» называется, — объясняла старшая сестра.

— А я увижу его, когда вырасту? Я весь земной шар увижу? — допрашивал её маленький Юрий Алексеевич.

— Отстань ты, Юрка! — отмахивалась сестра. — Лучше слезай скорей с крыши, пока взрослые не вернулись. Весь земной шар даже с самолёта не видно. Он знаешь какой большой!

Правда, наблюдать за окрестностями у него получалось редко. Во-первых, потому, что не разрешается маленьким лазать на крышу. А ещё потому, что для каждого в семье была работа: и для мамы, и для братьев с сестрой.

Отец, Алексей Иванович, умел и на гармони играть, и весёлые песни пел, но главное — строил он крепкие дома и хорошее жильё для лошадей с коровами. И, шагая с маленьким Юрием Алексеевичем по сельской улице, отец часто останавливался то у одного дома, то у другого.

— Всё мои дома, — объяснял он. — Хорошо стоят. Лет двести продержатся, а то и больше...

Мама Анна Тимофеевна тоже всегда была при деле: она заведовала молочной фермой и растила детей: старших — Валентина и Зою, будущего космонавта Юру и младшего сына Борю. Маленький Юрий Алексеевич помогал ей воспитывать Борю, а ещё у него было задание после каждой еды помыть за всеми посуду. И когда гости приходили, часто удивлялись:

— Как у вас посуда сверкает! Это кто ж её вымыл?

— Это Юра наш моет так чисто, — отвечала мама с гордостью. — Он у нас во всём старательный.

Война

А потом началась война. Великая. Отечественная. Молодые парни из села сразу пошли в армию, защищать родную землю. Алексей Иванович, хоть и не был молодым, тоже собрался вместе с ними. Только врачи его на фронт не пустили.

— Сказали, что хромаю! — сердился он. — Ну так и что! У меня с детства после аварии одна нога короче другой, зато руки вон какие сильные! Я бы в эти руки взял топор... да и всех врагов!..

В том году Юрию Алексеевичу как раз исполнилось семь лет.

— Война войной, а неграмотным оставаться нельзя, — сказала мама и привела его в школу.

Война была ещё далеко. Только от парней деревенских приходили солдатские письма-треугольнички да учительница то показывала буквы, учила складывать слова, а то на большой карте страны рисовала линию фронта. И неожиданно эта линия стала приближаться к их селу.

А скоро Юрий Алексеевич увидел вражеского лётчика. Лётчик летел низко над дорогой, по которой шли беженцы, и на его самолёте были нарисованы чёрные кресты. Лётчиков маленький Юрий Алексеевич уважал. Он даже знал их геройские фамилии: Водопьянов, Чкалов. Они совершали разные подвиги. Но вражеский лётчик вместо подвигов стал вдруг обстреливать беззащитных беженцев из пулемёта. Женщины сразу схватили детей и спрыгнули в канаву на обочине. А когда самолёт полетел дальше, на дороге остались лежать маленькие мальчик и девочка, совсем малыши.

— Значит, такая теперь война — невинных детей убивать! — сказала мама.

Однако когда этот фашистский самолёт возвращался назад, его догнал истребитель с красными звёздами на крыльях, и над селом произошёл воздушный бой. Истребитель пробил пулемётной очередью фашисту хвост, и фашист упал далеко за лесом.

В тот же день по дороге начали отступать измученные русские солдаты, и когда они остановились у колодца попить воды, мама спросила сердито:

— Куда ж вы уходите? Или не отбиться никак? Нас-то кто защитит от германцев? У меня вон четверо детей!

— Простите, мамаша, нет у нас сейчас такой силы, чтобы врага остановить! — ответил ей командир с перевязанной головой. — Самому смотреть стыдно. Но мы скоро вернёмся. Как силу накопим, так и освободим вас.

Так и случилось, только сначала село их заняли враги.

Враги

Враги были разными. Один дал будущему космонавту кусочек сахара, другой больно толкнул, когда маленький Юрий Алексеевич вступился за курицу Маньку, чтоб ей голову не рубили и отпустили на волю. А третий враг, немецкий офицер, постучал чёрной лакированной тростью по брёвнам-венцам и посмотрел на отца, который едва ходил от тяжёлой болезни.

— Хороший дом. Сам строил?

— Сам! — с гордостью отозвался отец.

— Тёплый?

— Очень тёплый! В лютые морозы тепло держит.

— Это хорошо. Тогда ты здесь жить не будешь. Здесь будут жить мои солдаты.

— А мы как же? — удивился отец. — Мы куда денемся, господин офицер? У меня детей четверо, супруга.

— Ты себе яму копай. — И офицер, засмеявшись, показал тростью на огород.

— Какую ещё яму? Могилу, что ли?

— Могилу потом. Сначала в этой яме жить будешь.

И пришлось им за огородом выкопать для себя большущую яму и накрыть её, чтобы получилась землянка.

— Ничего, — успокаивал отец. — Перебьёмся, а там и наши вернутся.

Через несколько дней немецкий офицер, который их выгнал из дома, шёл мимо, и чем-то отец ему не понравился.

Офицер позвал двух солдат.

— Плохое лицо, — показал он тростью на отца. — Десять палок ему.

И отца повели в бывшую школу для наказания. И других взрослых жителей по офицерскому приказу тоже наказывали.

А потом, когда Красная армия набрала силы и враги стали отступать, тот же офицер приказал схватить брата и сестру Юрия Алексеевича и отправить их в Германию на работы.

Правда, им скоро удалось сбежать. Старший брат даже стал танкистом и воевал до победы. А сестра была медсестрой в военной ветеринарной части, лечила раненых лошадей.

А уж как победа пришла, так вся семья снова соединилась.

— Мы с вами сделаем вот что, — сказал отец. — Мы с вами в город переедем. Там на каждой улице надо новые дома ставить взамен разрушенных, и без меня им не справиться.

Сборы в школу

— Юре-то нашему одиннадцать лет, а он даже первый класс не закончил! — спохватилась однажды мама. — И всё из-за войны проклятой!

— Так и школы нет — сгорела она, — сказала старшая сестра. — Потерпит ещё год.

— Без грамоты человеку нельзя, — не согласилась мама.

И скоро она узнала, что есть в городе такой педагогический техникум, где открыли два третьих класса для детей, которым было и по десять лет, и по тринадцать. Только они из-за войны совсем не учились и читали едва-едва, по складам.

— В класс я тебя записала, — сказала мама. — Теперь надо думать, во что тебя одеть.

В тот год, сразу после войны, детскую одежду достать было трудно. А в маленьком городке Гжатске её и вовсе не продавали. Но зато у Юры были старшие брат и сестра.

И к первому сентября будущего космонавта одевали всей семьёй.

— Держи! — сказал вернувшийся с войны старший брат и протянул залатанные штаны, которые не до конца сносил. А ещё вручил застиранную солдатскую гимнастёрку. Гимнастёрка была до колен и топорщилась на плечах, но брат помог затянуть её своим солдатским ремнём. Вместо ранца или портфеля брат дал ему зелёную тряпочную сумку от противогаза.

— Вот только на ноги ничего нет, — сокрушённо сказала мама. — Может, пока босиком походит?

— Ну уж нет! — И сестра принесла свои старые галоши.

— Разбогатеем — сапоги купим! — весело сказал отец, закрепляя галоши проволокой.

Таким его и встретила учительница Нина Васильевна Лебедева.

— Ой, как ты хорошо улыбаешься, Юра! — сказала она и, взяв за руку, повела в класс. И посадила в средний ряд на третью парту с левой стороны.

Нина Васильевна сама только-только закончила педагогическое училище, и Юра Гагарин был её первым учеником.

— Самолётики умеешь делать? — спросила она первым делом, потому что очень хотела, чтобы её ученикам было интересно в школе.

— Из газеты-то? Ещё как умею.

— Вот и хорошо. Записывай ребят в кружок, и соберём настоящую модель самолёта, с пропеллером. А ещё я вам прочитаю рассказ про героический подвиг.

Ученики сразу полюбили молодую учительницу и через год, когда в городе отстроили новую школу, вместе с ней перешли туда в четвёртый класс.

И хотя весь народ тогда одевался очень бедно, а белый хлеб, пирожные и шоколад люди видели только в кино, учились они изо всех сил. Третьеклассник Юрий Гагарин стал, например, к концу года лучшим учеником. При этом во втором классе он так и не учился, и в первом — тоже лишь месяц. Зато в третьем Нина Васильевна с удовольствием выставила ему очень хорошие отметки.

Все кружки школы

В новой школе будущий космонавт записался сразу во все кружки. В одном он собирал самолёт с резиновым мотором, в другом — расставлял деревянную треногу, устанавливал на неё фотоаппарат «Фотокор», вставлял кассету с пластинкой и снимал себя и друзей. В третьем — варил специальный кристалл для детекторного приёмника, который можно было слушать только через наушники. А ещё играл на трубе в духовом оркестре, читал стихи со школьной сцены и в спектаклях играл главные роли: то гайдаровского Тимура, то Балду из знаменитой сказки Пушкина.

А когда однажды услышал, что из Гжатска можно на поезде съездить в Москву и пройтись по её улицам, собрал компанию друзей и вместе с ними на крыше вагона доехал до столицы. На крышах ездили те, у кого на билеты не было денег, и милиция таких гоняла — вдруг сорвутся и упадут под колёса. Это был, конечно, смелый поступок. Но прославился Юра после того, как прыгнул с моста в реку Гжать.

На этой речке и стоял их городок Гжатск. Берега до войны соединял большой крепкий мост. Теперь же от него торчали из воды только металлические балки да чугунные глыбы, а люди ходили по наспех построенному деревянному, хлипкому настилу. С этого моста никто не нырял, кроме двух парней, про которых знал весь город, потому что они воевали в партизанском отряде. И пятиклассник Юра Гагарин тоже нырять не собирался. Большой компанией, которая сколотилась вокруг Юры, они тогда пришли купаться и сидели у перил, свесив вниз босые ноги.

И вдруг на мосту появилась ещё одна компания. Её привёл с другого конца города мелкий бандит по кличке Хромой. На самом деле он хромал только неделю, но кличка эта к нему прилипла. Хромому было лет семнадцать, и все ждали, когда его наконец заберут в армию, потому что он постоянно отнимал деньги у школьников, за которых никто не мог вступиться. У этих школьников отцы погибли на фронте или пропали без вести, именно к ним Хромой и приставал, требовал у них дань.

В этот же раз ему захотелось подраться с компанией Юры Гагарина, но он не знал, с чего начать.

— Э, а чего это ты с моста не ныряешь? Ноги от страха трясутся, что ли? — спросил Хромой.

— А кто с него ныряет? Внизу железные балки торчат, между ними только одно место, где глубоко. Туда ещё долететь надо.

— Так ты чего, ноги трясутся? Спорим, что я нырну.

— Ну и ныряй.

— А у тебя, значит, ноги трясутся?

— Да ничего не трясутся. Если надо, так и я нырну.

— Юрка, ты что? — испуганно проговорил кто-то. — Пошли лучше домой, а? Убьёшься же...

— Во-во! Пацанчик правильно говорит, — обрадовался Хромой. — Ты, значит, иди домой. Я тебя не трону, ты не боись. А мост будет наш. Понял? Наш теперь этот мост.

— Ещё чего! — возмутился Юра.

— А того-этого. Кто с него ныряет, тот и хозяин, понял? — И он торжественно оглядел всех, кто стоял вокруг.

Компания Юры смущённо молчала.

— Молчание — знак согласия. Вот так. Я ныряю, я и хозяин.

С этими словами Хромой разбежался и прыгнул с моста, стараясь перелететь через железную балку и попасть на глубокое место. До глубокого- то места он долетел, но только неправильно — плашмя, поэтому больно ударился о воду животом, на несколько секунд ушёл в глубину, а потом вынырнул и, захлёбываясь, подвывая, поплыл к берегу.

— Чего смотришь? — выкрикнул он, когда приятели помогли ему выбраться на берег. — Мой теперь мост, понял?

— Ну уж нет! Я тоже ныряю! — крикнул будущий космонавт и, сильно оттолкнувшись, прыгнул со страшной высоты в реку.

Ему посчастливилось. Он не только долетел до глубокого места, но и вошёл в воду «солдатиком». А когда вынырнул и спокойно, саженками, поплыл к берегу, увидел уходящую компанию Хромого.

К вечеру уже вся улица знала о его подвиге.

Настоящие подвиги совершают негромко

Но настоящий подвиг пятиклассник Юра Гагарин совершил ещё раньше. Только никто об этом не догадывался. Даже он сам.

Люди тогда продолжали жить голодно. После войны не хватало всего: одежды, продуктов. И детям постоянно хотелось есть. Поэтому в школе для учеников придумали завтраки. Учительница Нина Васильевна уходила на большой перемене с фанеркой, и все, не выходя из класса, с нетерпением ждали её возвращения. Наконец она медленно появлялась в дверях, осторожно неся на фанерке кусочки хлеба, слегка присыпанные сахаром, — по пятьдесят граммов в каждой порции. Это и был весь завтрак. Но даже он помогал школьникам перетерпеть до конца уроков.

А в апреле учительница заболела, и тогда класс вместо неё выдвинул самого честного человека — Юру Гагарина. Что Юра самый честный, узнали ещё в четвёртом классе. Тогда в морозную зиму многие прибегали в класс и мечтали скорей прижаться к горячей круглой печке. Но те, кто приходил раньше, не очень-то хотели освобождать тёплое местечко. И только Юра, если входил кто новый, сам его подзывал: «Вставай сюда, погрейся!»

Поэтому Юре и доверили приносить порции хлеба для всего класса. И он с той же самой фанеркой шёл в конец коридора за угол, где завуч вместе с дежурным учителем нарезали порции хлеба. Иногда порции получались неравными, и тогда к некоторым подкладывался довесок — совсем небольшой кусочек. И когда Юра нёс порции, ему очень хотелось есть. Но он ни разу даже не подумал о чужом довесочке, хотя никто бы и не заметил, если бы он эти довесочки проглотил.

Гагарин мечтал совершить какой-нибудь отважный подвиг, кого-нибудь спасти из реки или из огня, и не догадывался, что в те минуты, когда он, голодный пятиклассник, нёс чужие завтраки в класс, этот подвиг как раз и совершал.

Взрослый поступок

Когда будущему космонавту исполнилось тринадцать лет, родилась его племянница Тамара.

— Надо её обязательно покрестить, — сказала мама. — У нас в семье все крещёные.

— А кто же крёстным отцом будет? — спросила старшая сестра Юрия Алексеевича.

— Так Юра и будет.

И стал будущий космонавт в тринадцать лет крёстным отцом.

— Ты теперь называешься «восприемник» и отвечаешь за всю жизнь своей крестницы, — сказал ему священник после исполнения таинства. — Такое тебе большое доверие от Господа.

А Юрий Алексеевич и сам это понимал. Он хотел помочь родным. У старшего брата уже тоже рос малыш, в доме стало не повернуться, да и прокормить маленьких детей было трудно. Поэтому после шестого класса будущий космонавт решил оставить школу и поехать в другой город получать собственную профессию.

Профессию такие школьники получали тогда в ремесленном училище. Они жили в общежитии, им давали бесплатно одежду, бесплатно кормили. Только надо было ехать на поезде в город Люберцы, в Московскую область.

— А не страшно одному в чужой город? — спросили его в школе, когда он пришёл прощаться.

— Немного страшно, но я справлюсь, — ответил будущий космонавт, улыбаясь.

И он справился. Просыпался раньше всех в большой комнате общежития. Каждое утро делал в коридоре зарядку. Днём сидел на занятиях в училище, а потом бежал в вечернюю школу. И училище, и седьмой класс он закончил на «отлично».

А потом был индустриальный техникум на Волге в городе Саратове, где он тоже стал лучшим студентом. И там ему удивительно посчастливилось.

На краю города, куда надо было ехать и ехать, располагалось лётное поле, с которого поднимались в воздух настоящие самолёты. Это был аэроклуб.

— Ты десятилетку не закончил, а мы берём после десятого класса, — сказали ему в канцелярии. — Получишь аттестат зрелости — если не передумаешь, приходи.

— Я в техникуме учусь.

— Этого, дорогой мой, мало, — теперь с ним прямо на лётном поле говорил пожилой лётчик в настоящем комбинезоне и шлеме с наушниками, какие носили тогда пилоты. — Мы здесь материальную часть проходим, законы физики, и без образования — никак.

— Я всему научусь, только возьмите, — упрашивал будущий космонавт.

— Ну а сейчас-то что ты умеешь? Зарядку хотя бы делаешь?

Не знал лётчик в тот момент, когда спрашивал про зарядку, с каким человеком он разговаривает.

— Каждое утро делаю. Могу на руках ходить или на одной руке стоять. Могу сальто крутить, — улыбаясь, ответил Гагарин.

— На одной руке стоишь? — переспросил недоверчиво лётчик. — Показать прямо тут на траве можешь? Только не расшибись.

И Юрий Алексеевич прошёлся перед ним немного на руках, потом поднял левую и, слегка покачиваясь, постоял на одной правой руке.

— А ты человек серьёзный, — удивился лётчик. — И вестибулярный аппарат у тебя отличный, летать сможешь. Ладно, скажи там, в канцелярии, что я разрешил тебя включить в список... Уж больно у тебя улыбка, как бы это сказать... настоящая!

Так в 1955 году будущий космонавт и закончил одновременно не только индустриальный техникум, но и школу пилотов при аэроклубе.

В техникуме бесплатно не кормили, но как отличнику ему давали повышенную стипендию. И хотя на еду не очень-то и хватало, с каждой стипендии он откладывал немного денег.

— Чего это ты копишь? Миллионером, что ли, мечтаешь стать? — спросили его однажды приятели.

— Нет, — улыбаясь, сказал он, — миллионером я стать не мечтаю. Я на трёхколёсный велосипед коплю племяннице.

И точно, летом в каникулы он приехал в родной город с трёхколёсным велосипедом для крестницы Тамары.

Мечта о космосе

После техникума он поехал ещё дальше от дома, в город Оренбург. Там было военное авиационное училище, где готовили лётчиков-истребителей. Его приняли сразу, ведь к этому времени он выполнил почти двести полётов на самолёте Як-18.

А он уже мечтал о космосе. Это сейчас мы не обращаем особого внимания, когда по телевизору в новостях сообщают о запуске очередного спутника Земли или о полёте новых космонавтов. Теперь это стало для нас привычным делом. А тогда о космосе думали редкие люди, а уж про космические полёты писали только мечтатели. Главным учёным-мечтателем в двадцатом веке был Константин Эдуардович Циолковский. Он первым в России стал писать книги про космические полёты и был уверен, что люди обязательно поселятся на далёких планетах, так же как когда-то приплыли в Америку.

Когда Юрию Алексеевичу было шестнадцать лет, он прочитал книги Циолковского и так ими увлёкся, что даже сделал про эти книги доклад в техникуме. Поэтому, как только в стране запустили первый искусственный спутник Земли, он сразу понял, что скоро в космос полетят люди. И написал командованию рапорт о том, что хочет стать космонавтом.

К тому времени он уже был лётчиком-истребителем. Летал на реактивных самолётах далеко на Севере и не знал, что похожие заявления в Москву послали многие люди. А ещё он не знал, что уже создана комиссия, которой было поручено из этого множества молодых мужчин отобрать самых здоровых, самых умных, самых смелых, а главное — самых надёжных и честных. Комиссию прошли немногие, и среди них лучшим, самым пригодным для полёта в космос был признан Юрий Алексеевич Гагарин.

И когда 12 апреля 1961 года многие жители планеты узнали о том, что он совершил первый в мире космический полёт, они выбежали на улицы и обнимались от счастья точно так же, как обнимались в день Победы в Великой войне. Да ведь это была и на самом деле настоящая победа! Только победа не оружия, а человеческого разума.

А вскоре после приземления первый космонавт Юрий Гагарин шёл по ковровой дорожке через Красную площадь в столице России, в Москве, чтобы доложить о полёте руководителям государства. Его показывали по всем телевизорам мира, на него смотрели, им любовались и радовались за него все жители нашей страны, вся планета. С тех пор его имя, его улыбка известны каждому человеку.