Стихотворения о Великой Отечественной войне 1941-1945 для школьников

Стихи о Великой Отечественной войне для школьников средних классов

Стихи о защитниках Москвы, Бреста, Ленинграда. Стихи о Победе великого советского народа в войне 1941-1945.

М. Матусовский «Баллада о солдате»

Полем вдоль берега крутого,

Мимо хат

В серой шинели рядового

Шёл солдат.

Шёл солдат, преград не зная,

Шёл солдат, друзей теряя,

Часто, бывало,

Шёл без привала,

Шёл вперёд солдат.

Шёл он ночами грозовыми

В дождь и град.

Песню с друзьями фронтовыми

Пел солдат.

Пел солдат, глотая слёзы,

Пел про русские берёзы,

Про кари очи,

Про дом свой отчий

Пел в пути солдат.

Словно прирос к плечу солдата

Автомат —

Всюду врагов своих заклятых

Бил солдат.

Бил солдат их под Смоленском,

Бил солдат в посёлке энском.

Глаз не смыкая,

Пуль не считая,

Бил врагов солдат.

Полем вдоль берега крутого,

Мимо хат.

В серой шинели рядового

Шёл солдат.

Шёл солдат — слуга отчизны,

Шёл солдат во имя жизни.

Землю спасая,

Мир защищая,

Шёл вперёд солдат...

В. Журавлёв

* * *

Впереди леса еловые,

тёмно-синие, лиловые,

Нара-река,

Протва-река,

свинцовые облака.

Хлопьями падает снег

в полосе

Варшавского шоссе,

и низенькие ельнички

оделись в шубки беличьи.

В снежном окопе

лежит солдат.

Две гранаты и автомат.

Впереди —

дом, разбитый войной,

и Москва за спиной...

Л. Васильева «Эвакуация»

(Воспоминание детства)

Бегут, как овечки, теплушки,

коровой ревёт паровоз,

летят серебристые стружки

с пристанционных берёз.

Какое хорошее лето,

смешное поют провода.

Я еду, я еду, я еду

и даже не знаю — куда!

Как низко летят самолёты,

над поездом вьются они,

я, кажется, вижу пилотов:

— Эй ты, дурачок, догони!

А ну, поднажми-ка немножко,

меня не догнать всё равно! —

Весёлое слово «бомбёжка»,

с «картошкою» схоже оно.

Вся в дырочках крыша, как сито.

Не страшно мне — мама со мной.

Неведеньем детства прикрыта я,

как неприступной стеной...

Недавно одна кинолента

войной опалённого дня

с отчётливостью документа

вернула в то время меня.

И время разверзлось, как яма,

и ночи волна наплыла,

и страшно подумать, что мама

на волос от смерти была.

В. Боков "Подмосковные ежи"

Ощетинились ежи,

Смело вылезли на бруствер.

Незабудки у межи

Так доверчиво смеются.

Лето ласково журчит,

Звонок зной в траве немятой.

На лугу телок мычит,

Словно в чём-то виноватый.

Глубока, покойна синь

Голубого циферблата.

Губы шепчут слово:

— Сын! —

Это мать зовёт солдата.

Ходит, ищет, мнёт траву,

Говорит ромашкам лета:

— Я, сынок, ещё живу,

Ты прости меня за это!

Говорит ручью, лугам,

Полю, речке, всей России:

— Хлеб несу к своим губам,

Ты, сынок, за то прости мне!

Никакого сына нет!

Есть трава, дорога, поле,

Есть деревня, сельсовет,

Седина, старуха, горе.

Это горе не избыть,

Из души его не вынуть,

У дороги, у избы

Встало — и его не сдвинуть!

А. Твардовский «Василий Тёркин»

Книга про бойца

* * *

Вслед за ротой на опушку

Тёркин движется с катушкой,

Разворачивает снасть, —

Приказали делать связь.

Рота головы пригнула.

Снег чернеет от огня.

Тёркин крутит: — Тула, Тула!

Тула, слышишь ты меня?

Подмигнув бойцам украдкой:

Мол, у нас да не пойдёт, —

Дунул в трубку для порядку,

Командиру подаёт.

Командиру всё в привычку, —

Голос в горсточку, как спичку,

Трубку книзу, лёг бочком,

Чтоб позёмкой не задуло.

Всё в порядке.

— Тула, Тула,

Помогите огоньком...

Не расскажешь, не опишешь,

Что за жизнь, когда в бою

За чужим огнём расслышишь

Артиллерию свою.

Воздух круто завивая,

С недалёкой огневой

Ахнет, ахнет полковая,

Запоёт над головой.

А с позиций отдалённых,

Сразу будто бы не в лад,

Ухнет вдруг дивизионной

Доброй матушки снаряд.

И пойдёт, пойдёт на славу,

Как из горна, жаром дуть,

С воем, с визгом шепелявым

Расчищать пехоте путь,

Бить, ломать и жечь в окружку.

Деревушка? — Деревушку.

Дом — так дом. Блиндаж — блиндаж.

Врёшь, не высидишь — отдашь!..

К. Симонов

* * *

А. Суркову

Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины,

Как шли бесконечные злые дожди,

Как кринки несли нам усталые женщины,

Прижав, как детей, от дождя их к груди.

Как слёзы они вытирали украдкою,

Как вслед нам шептали: «Господь вас спаси!»

И снова себя называли солдатками,

Как встарь повелось на великой Руси...

Слезами измеренный чаще, чем вёрстами,

Шёл тракт, на пригорках скрываясь из глаз:

Деревни, деревни, деревни с погостами,

Как будто на них вся Россия сошлась.

Как будто за каждою русской околицей,

Крестом своих рук ограждая живых,

Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся

За в Бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, всё-таки родина —

Не дом городской, где я празднично жил,

А эти посёлки, что дедами пройдены,

С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня с деревенскою

Дорожной тоской от села до села,

Со вдовьей слезою и песнею женскою

Впервые война на просёлках свела.

Ты помнишь, Алёша: изба под Борисовом,

По мёртвому плачущий девичий крик,

Седая старуха в салопчике плисовом,

Весь в белом, как на смерть одетый,

старик.

Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?

Но, горе поняв своим бабьим чутьём,

Ты помнишь, старуха сказала: «Родимые,

Покуда идите, мы вас подождём».

«Мы вас подождём!» — говорили нам

пажити.

«Мы вас подождём!» — говорили леса.

Ты знаешь, Алёша, ночами мне кажется,

Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища

На русской земле раскидав позади,

На наших глазах умирают товарищи,

По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока ещё милуют.

Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,

Я всё-таки горд был за самую милую,

За русскую землю, где я родился.

За то, что на ней умереть мне завещано,

Что русская мать нас на свет родила,

Что, в бой провожая нас, русская женщина

По-русски три раза меня обняла.

А. Межиров «Защитник Москвы»

Вышел мальчик из дому

В летний день, в первый зной.

К миру необжитому

Повернулся спиной.

Улыбнулся разлуке,

На платформу шагнул,

К пыльным поручням руки,

Как слепой, протянул.

Невысокого роста

И в кости не широк,

Никакого геройства

Совершить он не смог.

Но с другими со всеми,

Не окрепший ещё,

Под тяжёлое Время

Он подставил плечо:

Под приклад автомата,

Расщеплённый в бою,

Под бревно для наката,

Под Отчизну свою.

Был он тихий и слабый,

Но Москва без него

Ничего не смогла бы,

Не смогла ничего.

А. Барто «На трофейной выставке»

У входа, ещё у калитки,

Я сразу увидел трофеи:

Рядами стояли зенитки,

Вытянув длинные шеи.

Пустой и разбитый,

Застыл бомбовоз,

Как будто он в землю

Колёсами врос.

Вот фашистский пикировщик

С переломанным хвостом

Посреди зелёной рощи

На земле лежит пластом.

Сбил его советский воин,

Чтоб он больше не летал.

Целых шесть сквозных пробоин

На крыле я насчитал.

— Интересный экспонат, —

Говорит мой старший брат.

Фашистские танки

Стоят перед нами:

Разбитые «тигры»,

Хромые «пантеры».

Танки, как стадо,

Теснятся рядами —

Чёрные, жёлтые, серые.

Мы с братом читаем

На каждой табличке

Их имена

И разбойничьи клички.

Мой брат эти танки

Встречал под Москвою.

Там наши гвардейцы

Громили врага,

Навстречу врагу

Выходили герои,

И танки дымились,

Уткнувшись в снега.

— Ой, какой огромный, страшный

Великан с пробитой башней!

Брат заглядывает в ствол,

Открывает люк.

— Вот я где тебя нашёл! —

Говорит он вдруг.

Танк с пробитой головой

Стоит с другими в ряд.

Его на фронте под Москвой

Взорвал мой старший брат.

Мы читаем на таблице:

«Взят на подступах к столице».

О. Берггольц

* * *

...Я говорю с тобой под свист снарядов,

угрюмым заревом озарена.

Я говорю с тобой из Ленинграда,

страна моя, печальная страна...

Кронштадтский злой, неукротимый ветер

в моё лицо закинутое бьёт.

В бомбоубежищах заснули дети,

ночная стража встала у ворот.

Над Ленинградом — смертная угроза...

Бессонны ночи, тяжек день любой.

Но мы забыли, что такое слёзы,

что называлось страхом и мольбой.

Я говорю: нас, граждан Ленинграда,

не поколеблет грохот канонад,

и если завтра будут баррикады —

мы не покинем наших баррикад.

И женщины с бойцами встанут рядом,

и дети нам патроны поднесут,

и надо всеми нами зацветут

старинные знамёна Петрограда.

Руками сжав обугленное сердце,

такое обещание даю

я, горожанка, мать красноармейца,

погибшего под Стрельною в бою.

Мы будем драться с беззаветной силой,

мы одолеем бешеных зверей,

мы победим, клянусь тебе, Россия,

от имени российских матерей.

Ю. Воронов «Из писем на большую землю»

Наш город в снег

До пояса закопан.

И если с крыш

На город посмотреть,

То улицы

Похожи на окопы,

В которых побывать успела

Смерть.

Вагоны

У пустых вокзалов стынут,

И паровозы мёртвые молчат, —

Ведь семафоры

Рук своих не вскинут

На всех путях,

Ведущих в Ленинград.

Луна

Скользит по небу одиноко,

Как по щеке

Холодная слеза.

И тёмные дома стоят без стёкол,

Как люди,

Потерявшие глаза.

Но в то, что умер город наш, —

Не верьте!

Нас не согнут

Отчаянье и страх.

Мы знаем

От людей, сражённых смертью,

Что означает:

«Смертью

смерть

поправ».

Мы знаем:

Клятвы говорить непросто.

И если в Ленинград ворвётся враг,

Мы разорвём

последнюю из простынь

Лишь на бинты,

Но не на белый флаг!

О. Берггольц «Ленинградский салют»

...И снова мир с восторгом слышит

салюта русского раскат.

О, это полной грудью дышит

освобождённый Ленинград!

...Мы помним осень, сорок первый,

прозрачный воздух тех ночей,

когда, как плети, часто,

мерно свистели бомбы палачей.

Но мы, смиряя страх и плач,

твердили, диким взрывам внемля:

— Ты проиграл войну, палач,

едва вступил на нашу землю!

А та зима... Ту зиму каждый

запечатлел в душе навек —

тот голод, тьму, ту злую жажду

на берегах застывших рек.

Кто жертв не предал дорогих

земле голодной ленинградской —

без бранных почестей, нагих,

в одной большой траншее братской?!

Но, позабыв, что значит плач,

твердили мы сквозь смерть и муку:

— Ты проиграл войну, палач,

едва занёс на город руку!

Какой же правдой ныне стало,

какой грозой свершилось то,

что исступлённою мечтой,

что бредом гордости казалось!

Так пусть же мир сегодня слышит

салюта русского раскат.

Да, это мстит, ликует, дышит

Победоносный Ленинград!

B. Сидоров «Дорога фронтовая»

Через поля, леса, чугунный лёд,

Всегда кипучая, всегда живая,

Спешит, неугомонная, вперёд

Дорога боевая, фронтовая.

Её враги безжалостно бомбят,

Мосты и переправы разрушая.

Змеёю изовьётся и опять

Спешит вперёд дорога фронтовая.

И там, где даже трактор не пройдёт,

Конь остановится, по брюхо увязая,

Идут бойцы, солдат зовёт вперёд

Дорога боевая, фронтовая.

В. Степанов «Шинель»

Ты со мной прошла дорог немало,

Нас пекла жара,

секла метель.

Ты меня в походах согревала,

В битвах от врага маскировала,

Серая защитная шинель.

Шли под небом, от пожаров алым,

И в пути нелёгком,

на войне

Ты периной, меченной

металлом,

Ты незаменимым одеялом

И подушкою служила мне.

Дым костров,

и пот,

и кровь впитала

Ты, моя суконная броня.

Ты не раз в сражениях, бывало,

На себя осколки принимала,

Не боясь кромешного огня.

Ты всегда во всём была мне верной,

Неразлучной спутницей была:

Ты своею дружбою безмерной,

Ты своею службою примерной

Победить врага мне помогла.

В. Высоцкий «Братские могилы»

На братских могилах не ставят крестов,

и вдовы на них не рыдают.

К ним кто-то приносит букеты цветов

и Вечный огонь зажигает.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,

а нынче гранитные плиты.

Здесь нет ни одной персональной судьбы —

все судьбы в единую слиты.

А в Вечном огне видишь вспыхнувший танк,

горящие русские хаты,

горящий Смоленск и горящий Рейхстаг,

горящее сердце солдата.

У братских могил нет заплаканных вдов —

сюда ходят люди покрепче.

На братских могилах не ставят крестов,

но разве от этого легче?..

В. Высоцкий «Высота»

Вцепились они в высоту, как в своё.

Огонь миномётный, шквальный.

Но снова мы лезли, хрипя, на неё —

За вспышкой ракеты сигнальной.

Ползли к высоте в огневой полосе,

Бежали и снова ложились,

Как будто на этой высотке все-все

Дороги и судьбы скрестились.

И крики «Ура!» застывали во рту,

Когда мы пули глотали.

Шесть раз занимали мы ту высоту —

Шесть раз мы её оставляли.

И снова в атаку не хочется всем,

Земля — как горелая каша.

В седьмой — мы возьмём её насовсем —

Своё возьмём, кровное, наше.

А может, её стороной обойти, —

Да что мы к ней так прицепились?!

Но, видно, уж точно — все судьбы-пути

На этой высотке скрестились.

Все наши деревни, леса, города

В одну высоту эту слились —

В одну высоту, на которой тогда

Все судьбы с путями

скрестились.

С. Васильев «Землякам-сибирякам»

Я вас славлю за геройство,

за уменье воевать,

за решительное свойство

никогда не унывать;

за обычай рвать с размаха

вьюги огненной кольцо

и всегда глядеть без страха

смерти бешеной в лицо;

за любовь к своей винтовке,

за привычку к зимовью,

за ухватку, за сноровку,

за находчивость в бою;

за искусство видеть зверя

в глубине лесных берлог,

за уменье твёрдо верить

в свой охотничий зарок;

за упрямый норов ловчий,

перешедший в мастерство,

за особый говор певчий

с ударением на «о».

Я вас славлю за единство,

за пленительный, простой,

братский дух гостеприимства,

за характер золотой;

за выносливость, которой

нет преград и нет застав,

за могучий рост матёрый,

за крутой гвардейский нрав;

за испытанный, таёжный,

с детства выверенный слух,

за хозяйственный, надёжный

ум, который лучше двух.

Славя вас и воспевая,

я горжусь, что у меня

есть такая боевая

знаменитая родня!

И. Уткин «Сестра»

Когда, упав на поле боя —

И не в стихах, а наяву, —

Я вдруг увидел над собою

Живого взгляда синеву,

Когда склонилась надо мною

Страданья моего сестра, —

Боль сразу стала не такою:

Не так сильна, не так остра.

Меня как будто оросили

Живой и мёртвою водой,

Как будто надо мной Россия

Склонилась русой головой!..

Р. Казакова

* * *

На фотографии в газете

нечётко изображены

бойцы, ещё почти что дети,

герои мировой войны.

Они снимались перед боем —

в обнимку, четверо у рва.

И было небо голубое,

была зелёная трава.

Никто не знает их фамилий,

о них ни песен нет, ни книг.

Здесь чей-то сын и чей-то милый

и чей-то первый ученик.

Они легли на поле боя, —

жить начинавшие едва.

И было небо голубое,

была зелёная трава.

Забыть тот горький год неблизкий

мы никогда бы не смогли.

По всей России обелиски,

как души, рвутся из земли.

...Они прикрыли жизнь собою, -

жить начинавшие едва,

чтоб было небо голубое,

была зелёная трава.

П. Синявский «Дети войны»

У войны было горя много,

И никто никогда не сочтёт,

Сколько раз на своих дорогах

Оставляла война сирот.

В эти годы порой казалось,

Что мир детства навек опустел,

Что уже не вернётся радость

В города, где дома без стен.

Был серебряным смех девчонок,

Но его заглушила война.

А седины ребячьих чёлок —

Разве этому есть цена?..

С. Гудзенко «После войны»

Над нами тысячи стрижат,

как оголтелые, визжат.

Как угорелые, стремглав

весь день бросаются стрижи

в заброшенные блиндажи,

в зелёную прохладу трав.

Они купаются в росе,

они росой опьянены.

По Кишинёвскому шоссе

мы возвращаемся с войны.

Вокруг трава до самых плеч,

такая,

что нельзя не лечь.

Вода в ручьях на всём пути —

пригубишь

и не отойти.

И по заказу старшины

то солнцепёк, то ветерок.

Мы — из Европы.

Мы с войны

идём с победой на восток.

...Как сорок первый год далёк!

С. Орлов

* * *

Когда это будет, не знаю,

В краю белоногих берёз

Победу Девятого мая

Отпразднуют люди без слёз.

Поднимут старинные марши

Армейские трубы страны,

И выедет к армии маршал,

Не видевший этой войны.

И мне не додуматься даже,

Какой там ударит салют,

Какие там сказки расскажут

И песни какие споют.

Но мы-то доподлинно знаем,

Нам знать довелось на роду,

Что было Девятого мая

Весной в сорок пятом году.

П. Синявский «Солдатская память»

Память, солдатская память —

Строгая доля мужчин...

К ней ничего не прибавить

Кроме седин и морщин.

Трудная радость победы

В сердце солдатском жива.

Только в рассказах об этом

Память скупа на слова.

Память в мундире парадном

Редко приходит с войны.

Старым осколкам и шрамам

Мирные сны не даны.

Снова: «Гранаты по танку!»,

Снова: «Ни шагу назад!»

Память не выйдет в отставку,

Ей не позволит солдат.

Так же, как все ветераны,

Страха не зная в бою,

Память слезу вытирала,

Молодость встретив свою.

К ней ничего не прибавить

Кроме седин и морщин...

Память, солдатская память —

Строгая доля мужчин.

Р. Рождественский «Ветераны в школе»

Встречает ветеранов музыка.

Всем пенсиям наперекор,

они ведут

«Уроки мужества»

в обычных классах средних школ...

Вновь — танки!

Снова грохот дизельный.

Блиндаж в обугленном леске.

И друг —

ещё живой,

единственный!

лишь капля крови

на виске...

А в классе

время перепутано.

А в классе

тихо и светло.

И смотрит ветеран,

как будто бы жалеет,

что оно прошло — то

побеждённое отчаянье,

тот

пулемётный перестук.

И сон в снегу.

И грязи чавканье.

И —

никаких тебе простуд!..

Там небо

от разрывов морщилось,

смертельная

кружилась мгла...

Но там была ещё и молодость.

Прекрасной

молодость была!

П. Синявский «Когда окончится война»

Нет на войне счастливых случаев,

А если есть — то слишком мало.

Война учила необученных,

По необстрелянным стреляла.

Им довелось немало выстрадать,

Они взрослели под огнём, —

Но нужно выжить, нужно выстоять,

Прийти с победой в отчий дом.

Когда окончится война...

Нет на войне счастливых случаев,

А если есть — то слишком мало.

Война учила необученных,

По необстрелянным стреляла.

Земля, израненная минами,

Ждала под грохот канонад,

Что голосами соловьиными

Сады и рощи зазвенят.

Когда окончится война...

Стихотворения о Великой Отечественной войне 1941-1945 для школьников

Стихи о Великой Отечественной войне для школьников средних классов

Похожие статьи: