Мероприятие ко Дню Победы для старшеклассников. Сценарий «У войны не женское лицо...»

Мероприятие к 9 мая в школе для учащихся 9-10 классов

Ведущая: Женщина и война... Оба эти слова женского рода... Но они несовместимы. Женщина и война...

В мир приходит женщина,

Чтоб свечу зажечь.

(На сцену входят девушки по одной: одна заканчивает говорить и следом появляется следующая.)

В мир приходит женщина,

Чтоб очаг беречь.

В мир приходит женщина,

Чтоб любимой быть.

В мир приходит женщина,

Чтоб детей родить.

В мир приходит женщина,

Чтоб цветком цвести.

В мир приходит женщина,

Чтобы мир спасти.

Ведущая: Женщины грозных сороковых годов спасали мир. Они, защищая Родину, шли в бой с оружием в руках, сражались с врагом в небе, перевязывали раненых, выносили их с поля боя, уходили в партизаны, стояли у станка, рыли окопы, пахали, сеяли, растили детей...

1-я девушка:

Я ушла из детства в грязную теплушку,

В эшелон пехоты, в санитарный взвод.

Дальние разрывы слушал и не слушал

Ко всему привыкший сорок первый год.

Я пришла из школы в блиндажи сырые,

От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать».

Потому что имя ближе, чем «Россия»,

Не могла сыскать.

2-я девушка:

Шли женщины - и на плечах лопаты,

Окопы рыть под городом Москвой.

Страна смотрела на меня с плаката

Седая, с непокрытой головой.

Она звала меня глазами строгими,

Сжав твердо губы, чтоб не закричать.

И мне казалось, что похожа Родина

На тетю Дашу из квартиры «пять».

На тетю Дашу, рядом с нами жившую,

Двух сыновей сражаться проводившую,

Да, на нее, вдову красноармейскую,

Усталую, упрямую, и резкую.

Ведущая: В один день мир женщин разделился на прошлое — то, что было еще вчера: последний школьный звонок, новое платье к выпускному балу, первая любовь, мечты о будущем...И война. То, что называлось войной, обрушилось прежде всего необходимостью выбора. И выбор между жизнью и смертью для многих из них оказался простым как дыхание.

1-й юноша:

... Да разве об этом расскажешь –

В какие ты годы жила!

Какая безмерная тяжесть

На женские плечи легла!..

Один на один со слезами,

С несжатыми в поле хлебами

Ты встретила эту войну.

И все - без конца и без счета –

Печали, труды и заботы

Пришлись на тебя на одну.

Одной тебе - волей-неволей,

А надо повсюду поспеть;

Одна ты и дома и в поле,

Одной тебе плакать и петь.

А тучи свисают все ниже,

А громы грохочут все ближе,

Все чаще недобрая весть

И ты перед всею страною,

И ты перед всею войною

Сказалась - какая ты есть.

Ты шла, затаив свое горе,

Суровым путем трудовым.

Весь фронт, что от моря до моря,

Кормила ты хлебом своим.

В холодные зимы, в метели,

У той у далекой черты

Солдат согревали шинели,

Что сшила заботливо ты.

Бросалися в грохоте, в дыме

Советские воины в бой,

И рушились вражьи твердыни

От бомб, начиненных тобой.

За все ты бралася без страха,

И, как в поговорке какой,

Была ты и пряхой и ткахой,

Умела - иглой и пилой.

Рубила, возила, копала, —

Да разве же все перечтешь?

А в письмах на фронт уверяла,

Что будто отлично живешь.

Бойцы твои письма читали,

И там на переднем краю,

Они хорошо понимали

Святую неправду твою.

И воин, идущий на битву

И встретить готовый ее,

Как клятву, шептал, как молитву,

Далекое имя твое...

(Исполнение песни «Катюша», сл. М. Исаковского.)

Ведущая: Как же эти обыкновенные девчонки становились солдатами? Они были готовы к подвигу, но не готовы к армейским будням. Не сразу и нелегко давалась им воинская наука.

(Девушка читает стихотворение Ю. Друниной.)

Худенькой нескладной недотрогой

Я пришла в окопные края,

И была застенчивой и строгой

Полковая молодость моя.

На дорогах родины осенней

Нас с тобой связали навсегда

Судорожные петли окружений,

Отданные с кровью города.

Если ж я солгу тебе по-женски,

Грубо и беспомощно солгу,

Лишь напомни зарево Смоленска,

Лишь напомни ночи на снегу.

3-я девушка: Стоим как-то мы с подругой на посту, охраняем склад. А в Уставе говорится, что если кто-то идет, надо его остановить словами: «Стой! Кто идет? Стрелять буду!» Подруга моя увидела командира полка и кричит: «Стой! Кто идет? Вы меня извините, но я стрелять буду»

4-я девушка:

Я только раз видала рукопашный.

Раз — наяву. И тысячу — во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

5- я девушка: А я навсегда запомнила свой первый бой, хотя действовала автоматически: перевязала одного раненого, второго, третьего. Но тут услышала крик: «Танк! Танк!», и увидела бегущих солдат ...Я мчалась через лес, спотыкаясь и падая, ушибаясь, но не чувствуя боли. А потом надо мной смеялся весь батальон, потому что оказалось, что я убегала не от фашистского, а от своего танка.

6- я девушка: А я когда увидела впервые раненого, упала в обморок. А когда первый раз поползла под пули за бойцом, кричала так, что, казалось, перекрывала грохот боя. А потом ничего, привыкла. Через десять дней меня саму ранило, так и осколок вытащила сама себе и перевязала.

Юноши:

Сто раненых она спасла одна

И вынесла из огневого шквала,

Водою напоила их она

И раны их сама забинтовала.

Под ливнем раскаленного свинца

Она ползла, ползла без остановки

И, раненого подобрав бойца,

Не забывала о его винтовке.

Но вот в сто первый раз

Ее сразил осколок мины лютой...

Склонился шелк знамен

В печальный час.

И кровь ее пылала в них как будто...

Вот на носилках девушка лежит.

Играет ветер прядкой золотистой.

Как облачко, что солнце скрыть спешит.

Ресницы затенили взор лучистый.

Спокойная улыбка на ее губах,

Изогнуты спокойно брови.

Она как будто впала в забытье,

Беседу оборвав на полуслове.

Сто жизней молодая жизнь зажгла

И вдруг сама погасла в час кровавый...

Но сто сердец на славные дела

Ее посмертной вдохновятся славой.

Погасла, не успев расцвесть, весна.

Но, как заря рождает день, сгорая,

Врагу погибель принесла, она

Бессмертною осталась, умирая.

(Звучит песня «Фронтовая сестра».)

Юноша: Юлия Друнина посвятила свои стихи памяти однополчанки и подруги Герою Советского Союза Зине Самсоновой. (Стихотворение читают три девушки в военной форме.)

Мы легли у разбитой ели,

Ждем, когда же начнет светлеть.

Под шинелью вдвоем теплее

На продрогшей, гнилой земле.

- Знаешь, Юлька, я - против грусти.

Но сегодня она - не в счет.

Дома, в яблочном захолустье,

Мама, мамка моя живет.

У тебя есть друзья, любимый.

У меня - лишь она одна.

Пахнет в хате квашней и дымом...

За порогом бурлит весна.

Старой кажется: каждый кустик

Беспокойную дочку ждет...

Знаешь, Юлька, я - против грусти,

Но сегодня она - не в счет.

Отогрелись мы еле-еле.

Вдруг - приказ: «Выступать вперед!»

Снова рядом в сырой шинели

Светловолосый солдат идет.

С каждым днем становилось горше.

Шли без митингов и знамен.

В окруженье попал под Оршей

Наш потрепанный батальон.

Зинка нас повела в атаку,

Мы пробились по черной ржи,

По воронкам и буеракам,

Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы.

Мы хотели со славой жить.

...Почему же в бинтах кровавых

Светловолосый солдат лежит?

Ее тело своей шинелью

Укрывала я, зубы сжав,

Белорусские ветры пели.

О рязанских глухих садах.

...Знаешь, Зинка, я - против грусти,

Но сегодня она - не в счет.

Где-то, в яблочном захолустье,

Мама, мамка твоя живет.

У меня есть друзья, любимый,

У нее ты была одна.

Пахнет в хате квашней и дымом,

За порогом бурлит весна.

И старушка в цветастом платье

У иконы свечу зажгла.

...Я не знаю, как написать ей,

Чтоб тебя она не ждала?

Ведущая: Какой бы ужасной ни была действительность, но и на войне женщина остается женщиной. Где бы ни была женщина, она стремится создать уют. Подснежники в консервной банке, занавесочки из портянок. Мелочи военного быта вызывали улыбки.

1-я девушка: Однажды в лесу после боя я увидела в лесу фиалки и не удержалась, нарвала букетик и прявязала к штыку. Пришли в военный лагерь. Командир построил всех и вызывает меня. Я выхожу из строя ... и забыла, что у меня цветы на винтовке. А он меня начал ругать: «Солдат должен быть солдатом, а не сборщиком цветов...». Ему было непонятно, как это в такой обстановке можно о цветах думать.

2-я девушка: У нас был добрый командир полка, берег нас, заботился. Под Москвой еще не остановлено наступление немцев, самое страшное время для всех. А он нам говорит: «Девушки, Москва рядом. Я привезу к вам парикмахера. Я хочу, чтобы вы красивые были». Представляете, и правда привез парикмахера. Мы сделали завивки, покрасились. И такие счастливые в бой пошли.

(Группа юношей исполняет песню «Ах, война, что ж ты, подлая, сделала».)

Ведущая: Не всем повезло вернуться с войны живыми. Женщины-подпольщицы, женщины-партизанки. Если они попадали в руки фашистов. Их пытали даже сильнее, чем мужчин.

7-я девушка. «Боря, нас ночью убьют; поганые чувствуют, что им скоро конец. Я им в лицо сказала, что наша возьмет. Боря, ты меня прости, что я тебя огорчила. Знаешь, не всегда так говоришь и делаешь, как хочется, а я тебя так люблю, так люблю, что не умею сказать. Боря, я сейчас прижалась бы к тебе, и ничего мне не страшно, пусть ведут. Вчера, когда очень били, я про себя повторяла: «Боренька», а им ничего не сказала - не хочу, чтобы они слышали твое имя. Боренька, ты прощай, спасибо тебе за все!

Приближается черная, страшная минута! Все тело изувечено — ни рук. Ни ног... Но умираю молча. Страшно умирать в 22 года. Как хотелось жить! Во имя жизни будущих после нас людей, во имя тебя, Родина, уходим мы... Расцветай, будь прекрасна, родимая, и прощай.

Твоя Паша.»

Ведущая: Письмо из гестаповского застенка подпольщицы Нины Попцовой, найденное среди брошенных немцами бумаг. Впоследствии было передано матери погибшей девушки.

Девушка: Прощай, мамочка! Я погибаю... Не плачь обо мне. Я погибаю одна. Мама передай, что я погибла за Родину. Пусть отомстят за меня, за наши мучения. А как хочется жить, ведь я еще молодая, мне всего 20 лет, а смерть глядит мне в глаза...

Как мне хотелось работать... Я сейчас нахожусь в смертной камере, жду с минуты на минуту, когда крикнут нам: «Выходите!», идут к нашей камере. Ой, мама! Прощай! Целую всю семью в последний раз, прощаюсь приветом и поцелуем...»

(Девушка читает отрывок из поэмы «Зоя» М. Алигер.)

Как морозно!

Как светла дорога!

Утренняя, как твоя судьба.

Поскорей бы!

Нет, еще немного!

Нет, еще не скоро...

От порога...

По тропинке...

До того столба...

Надо ведь еще дойти до туда,

У войны не женское лицо...

Этот длинный путь еще прожить...

Может ведь еще случиться чудо.

Где-то я читала...

Может быть.

Жить...

Потом не жить...

Что это значит?

Видеть день...

Потом не видеть дня...

Это как?

Зачем старуха плачет?

Кто ее обидел?

Жаль меня?!

Почему ей жаль меня?

Не будет

Ни земли,

Ни боли...

Слово «жить»...

Будет свет,

И снег,

И эти люди.

Будет все, как есть.

Не может быть!

Если мимо виселицы прямо

Все идти к востоку - там Москва.

Вели очень громко крикнуть: «Мама!»

Люди смотрят.

Есть еще слова...

- Граждане,

Не стойте,

Не смотрите!

(Я живая, - голос мой звучит.)

Убивайте их, травите, жгите!

Я умру, но правда победит!

Родина! —

Слова звучат, как будто

Это вовсе не в последний раз.

- Всех не перевешать,

Много нас!

Миллионы нас!.. -

Еще минута -

И удар наотмашь между глаз.

Лучше бы скорей,

Пускай уж сразу,

Чтобы больше не коснулся враг.

И уже без всякого приказа

Делает она последний шаг.

Смело подымаешься сама ты.

Шаг на ящик,

К смерти

И вперед.

Вкруг тебя немецкие солдаты,

Русская деревня,

Твой народ.

Вот оно!

Морозно, снежно, мглисто...

Розовые дымы... Блеск дорог...

Родина! —

Тупой сапог фашиста

Выбивает ящик из-под ног.

Девушка:

Жги меня, страдание чужое,

Стань родною мукою моей.

Мне хотелось написать о Зое

Так, чтоб задохнуться вместе с ней.

Мне хотелось написать про Зою,

Чтобы Зоя начала дышать,

Чтобы стала каменной и злою

Русская прославленная мать.

Чтоб она не просто погрустила,

Уронив слезинку на ладонь.

Ненависть - не слово,

Это - сила,

Бьющий безошибочно огонь.

Чтобы эта девочка чужая

Стала дочкой тысяч матерей.

Помните о Зое, провожая

В путь к победе собственных детей.

Мне хотелось написать про Зою,

Чтобы той, которая прочтет,

Показалось:

Тропкой снеговою

В тыл врага сама она идет.

Под шинелью спрятаны гранаты.

Ей дано заданье.

Все всерьез.

Может быть, немецкие солдаты

Ей готовят пытку и допрос?

Чтоб она у совести спросила,

Сможет ли,

И поняла:

«Смогу».

Зоя о пощаде не просила.

Ненависть — не слово,

Это сила,

Гордость и презрение к врагу.

(Звучит песня «Журавли».)

Девушки:

И у мертвых, безгласных,

Есть отрада одна:

Мы за Родину пали,

Но она спасена.

Наши очи померкли,

Пламень сердца погас.

На Земле на поверке

Выкликают не нас.

Нам свои боевые

Не носить ордена.

Вам - все это. Живые,

Нам - отрада одна.

Что недаром боролись

Мы за Родину - мать.

Пусть не слышен наш голос –

Вы должны его знать.

Девушка

Не знаю, где я нежности училась, —

Об этом не расспрашивай меня.

Растут в степи солдатские могилы,

Идет в шинели молодость моя.

В моих глазах - обугленные трубы.

Пожары полыхают на Руси.

И снова нецелованные губы

Израненный парнишка закусил.

Нет! Мы с тобой узнали не из сводки

Большого отступления страду.

Опять в огонь рванулись самоходки,

Я на броню вскочила на ходу.

А вечером над братскою могилой

С опущенной стояла головой...

Не знаю, где я нежности училась, -

Быть может, на дороге фронтовой...

Составители: Муравьева Л.Л., Кожевникова Н.В

Мероприятие ко Дню Победы для старшеклассников. Сценарий «У войны не женское лицо...»

Мероприятие к 9 мая в школе для учащихся 9-10 классов

Похожие статьи: